– Как же тебе нравятся эти пидоры…

Я с неудовольствием обернулся на соседа, нарушившего границы моих покоев. Мне уже надоело комментировать особенности моего мировоззрения и защищать все, что я рисую. Но закрывать глаза на неаргументируемую ненависть, порождаемую традициями и унесшую не одну жизнь, еще хуже. Поэтому я кивком указал нежданному собеседнику на диван. Он сел.

Я продолжал водить карандашом по бумаге, не торопясь и словно не замечая, что я не один. Петя не умел рисовать и не хотел учиться, но ему нравилось наблюдать, как рисует кто-то другой. В эскизе, на который он смотрел сейчас, угадывались две мужские фигуры, сплетающие руки в объятиях.

– Знаешь Васю Пупкина?

– Знаю.

Я усмехнулся про себя. Сейчас посмотрим, насколько хорошо ты его знаешь.

– Недавно Вова на работу свою девушку приводил. Не знаю, что там была за история, но девушка пожелала остаться неузнанной. У Васьки, который на нее загляделся, припекло. Спрашивает Вову, его ли девушка. Вова не сознается, как юная мисс и пожелала. А в следующий момент мы все лучше узнали Васю, который понес хуйню о том, в каких позах он видит себя с этой девушкой, и предлагал в числе прочего пустить ее по кругу.

Петя поднял взгляд с рисунка на меня.

– А теперь скажи мне, друг мой Петя, почему никто не пожелал защитить честь девушки, почему никто не вывел за шкирку выродка, неспособного находиться в человеческом обществе?

Петя помолчал, разглядывая меня.

– А ты сам почему этого не сделал?

– А я уже постфактум узнал. Сегодня. Случай, о котором я тебе только что рассказал, происходил две с половиной недели назад. – Я вновь опустил взгляд на бумагу. –  Завтра буду на работе, увижу Васю, скажу ему пару ласковых.

– А смысл? Уже поздно. Надо было это прямо тогда делать.

– Никогда не поздно помогать в мире, где позволяется презирать человека за то, что он трахается не в ту же дырку, что и ты. Все, что происходит в постели по взаимному согласию, – личное дело каждого. И я лучше буду пидором, чем таким вот Васей, который предлагает на работе вслух пускать девушек по кругу.

Петя молчал. Я рисовал.

Желая угодить своему гостю, подбирал сладости и чай под его вкус. Следуя старой привычке читать всё вокруг, наткнулся на описание последнего: «Изысканный аромат бергамота и благородный мягкий вкус цейлонского чая – восхитительно, как радуга над дождливым Лондоном». Если человек, описавший вкус сухих листьев, пишет художественную или фантастическую литературу, я хочу его читать! 

Когда к остановке подошёл автобус, толпа ринулась к открывшимся дверям, отталкивая друг друга локтями и сумками. Мужчины в этой роли выглядели вдвойне нелепо. «Штурм Зимнего», — прокомментировал я вслух. Никто не ответил. Неужели солидарных нет?
      Свободных мест не было, но был сомнительный шанс на одно из них в конце салона. Среди четырёх взрослых сидела маленькая девочка. Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы спросить разрешения у девочки и её родителей присесть рядом, как вдруг услышал: «Алиса, подвинься». Девочка послушно приникла к маме. Я сел.
      Ещё на остановке я развлекал себя тем, что наблюдал за этой семьёй. Девочка за руку с женщиной (няней? тётей?) идёт по тротуару. Увидев взрослую пару, девочка радостно бросается к ним. Долгожданная встреча с родителями. Все улыбаются. На какое-то мгновение я теряю их из виду. Спустя пару минут вижу семью выходящей из магазина. Отец с дочкой утоляют жажду. Мама курит рядом. 
      В автобусе моё знакомсто с этой семьёй продолжилось. Мама почти непрерывно делала дочке замечания: «Сядь иначе», «не делай это», «прекрати». Приказы без аргументации. Типично для российской семьи. Желая убить несколько зайцев одним выстрелом, я предложил девочке поиграть в загадки. К моей радости, девочка подошла к игре очень серьёзно. Не стараясь угадать, она вдумчиво вычисляла ответ. Параллельно я делился с Алисой своими познаниями в области ботаники, рассказывая о растениях, что мы видели за окнами автобуса. Малышка внимательно слушала, задавая вопросы и грея своим интересом душу собеседника. 
      «Ни тени зависти, ни умысла худого
      ещё не знает это существо.
      Ей всё на свете так безмерно ново, 
      так живо всё, что для иных мертво!» 
      День был жарким, дорога — длинной. В какой-то момент Алису сморило, но она изо всех сил сопротивлялась сонливости, не желая тем самым оскорбить дружелюбного попутчика. От этой заботы я избавил девочку, солгав, будто не знаю больше загадок. Алиса прильнула к маминому боку и закрыла глаза… через мгновение она уже спала. А я тем временем обдумывал редкие черты в поведении Алисы. Читатель, замечал ли ты, что маленькие девочки любят кокетничать? Ребёнок — маленький взрослый. Он понимает больше, чем нам кажется. Дети подмечают, что взрослые любят умиляться, и стараются быть милыми. Посмотри, как кружится маленькая девочка, чтобы казаться ещё более миленькой в новом платье. Алиса же не старалась понравиться. Она бежала через остановку к интересующему её объекту как будущий олимпийский чемпион. Она не поправляла бантики на растрепавшейся от бега причёске (помню, девочки в моей детсадовской группе очень любили это делать). В разговоре она не лебезила, не использовала сюсюкающих интонаций. Старалась говорить внятно. Внимательно слушала собеседника. Интересовалась интеллектуальными играми и жаждала познавать мир. 
       От дум меня отвлекло чьё-то прикосновение. В автобусной тряске это не редкость, но на всякий случай я поискал глазами причину касания. Это была алисина ручка. То ли сквозь сон, то ли притворяясь спящей, она погладила меня по ноге ладошкой, а затем каждым пальчиком по очереди. Благодарность.
       Ребёнок в семье всегда находится на положении раба. Он зависим финансово и физически, вынужден делать всё, что ни прикажут ему взрослые, и не имеет права спорить. Провидение вслепую определяет, чьим рабом ты будешь — бича или аристократа. Я видел, что Алисе не повезло. Между её потенциалом и её окружением наблюдалось явное несоответствие. Родители не желали или не могли удовлетворить потребность дочки в познании. Наверняка у Алисы не было и доступа к компьютеру и Интернету, чтобы задать «великому думателю» интересующие её вопросы, а в маленькой местной библиотеке так мало информации...
       Милый читатель, возможно, ты уже читал о том, что существует 4 ступени познания: неосознанное незнание, осознанное незнание, осознанное знание, неосознанное знание. Обратимся к первой из перечисленных ступеней. Маленький ребёнок любит своих родитителей, какими бы они ни были, и даже не подозревает о том, что, возможно, хотел бы жить в иных условиях, получить другое воспитание. В будущем Алису ждёт множество трудных выборов, но, если она запомнит этот день, это ей поможет. Родить в 18 от «простого парня» или продолжать искать интеллигента, даже если среди ровесников их как будто нет? Выпивать по субботам, чтобы не показаться синим чулком, или отказаться от этой юношеской моды? Искать знания всеми способами, не боясь просить помощи, или оправдывать себя плохими условиями? Найти хоть какую-нибудь компанию, потому что достойных кандидатов в друзья пока нет, или оставаться одному по той же причине?
      «Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
      который в глубине её горит,
      всю боль свою один переболит
      и перетопит самый тяжкий камень!» 
      … Мы вышли на одной остановке и, до тех пор, пока мы не разминулись, Алиса неотрываясь смотрела на меня, не заботясь о неровной дороге и риске разбитых коленок. Я знаю, о чём она думала. Эта девочка жалела, что не была обладателем фотографической памяти, но всё равно спорила с природой, изо всех сил стараясь впитать в себя и эту поездку, и мой образ. Алиса уже знала, что почти наверняка ей это не удастся, но не сдавалась, словно пытаясь сделать вечный оттиск на сетчатке своих глаз. Я улыбался, не давая ей прочесть в моём взгляде беспокойство за неё. Впитай в себя ещё и мою уверенность, девочка. Люби себя и не наступай на горло своим желаниям. Тебя будут отвращать от науки, тобой будут пытаться манипулировать, но ты не сдавайся. Запоминай меня, Алиса. Я тоже постараюсь тебе запомниться. 
      Ярко-голубые глаза в последний раз взглянули на меня, прежде чем скрыться, ведомые властной взрослой рукой. 

Выходя из автобуса, я заметил странного человека. Женщина, чей возраст определить было решительно невозможно, шла впереди меня, шагая так свободно и легко, словно была одна на целом свете. Одежда, какую не шьют на детей, неожиданно придавала ей детские черты. Летящая походка, показавшаяся бы развратной в других условиях, навевала мысли не о сексе, а о безграничных просторах, которые она и я можем пройти. По-мальчишески короткие кудряшки венчали ее голову. Ярко-синий зонт задорно качался на руке, продетой в шнурок. Чем больше я глядел на нее, тем больше меня охватывало чувство узнавания. Если бы летний ветер на мгновение принял человеческий облик, я уверен: он выглядел бы именно так. Предвидя, что вскоре мы разминемся, я обогнал чудо, чтобы заглянуть в ее лицо… и не смог. Ветер безлик. Пусть его лицо останется тайной, которую я никогда не узнаю. Проходя мимо Незнакомки, я улыбался и опускал голову вниз, и не мог иначе. И я всем естеством чувствовал, что что-то меняется. Как будто я был лампочкой, а она зажгла меня. Как будто я был зелеными водами болота, а она уточкой-мандаринкой опустилась на меня и сказала: «Ты — жизнь».

От реальности, боли и горя в свой дом
убегу, чтобы там не жалеть ни о чём.
Отдохнув в тишине, в ночь окно распахну
и, достав чёрных красок и кисти, начну
покрывать краской стены, полы, потолок
и на мебель обрушу чернильный поток.                                                                  Чёрный кот мой запрыгнул на чёрный диван,
а на чёрном столе стоит чёрный стакан.
Почернели на полках бумаги листы,
и чернеют мои мысли, сны и мечты.
В чёрной комнате вижу теперь свой портрет. 

Я раскрашу весь мир в свой любимый цвет.

    Каков ваш любимый цвет и чем обусловлен ваш выбор? В разные периоды биографии чёрный был для меня спасением, рекламой, инструментом.

    Первая волна страсти к чёрному накрыла меня в 15 лет. В это время я начал своё знакомство со школой рока вообще и отдельными его направлениями в частности. Тяжёлая немецкая сцена вселяла бодрость. Так называемый готический металл (мистический на самом-то деле, а не готический, ибо религией тут и не пахнет) открывал двери в мир нереальных событий и сказочных существ. Непривычный для слуха индастриал разбавлял долгожданным хаосом слишком правильный мир. Альтернатива пробуждала чувство социальной ответственности и наводила на когда-то забытые глубокие думы. Внезапно открывшееся разнообразие, тем не менее, было нанизано на одну нитку. Всё перечисленное было… сильным. И крутым. От этой музыки веяло мощью. Она заставляла уважать себя. И это было то, чего так недоставало худосочному прилежному ученику. Любовь к чёрному цвету была ни чем иным, как желанием причаститься к тому, что сильнее тебя, но к чему ты хочешь стать ближе.

    Вторая волна была выражением протеста. Это был выпускной период. Мне так и не удалось «влиться» в коллектив, и, более того, я в нём разочаровался. Мне не нравились пошлые шуточки и публичные унижения кого бы то ни было. Обусловленность подколок по поводу генетических черт вызывала сильное сомнение. Выражение товарищеских уз посредством взаимных оскорблений казалось ненормальным и непонятным. Попытки школьников слепо следовать моде, пренебрегая стилем, казались глупыми. Девушки в яркой разноцветной одежде напоминали стайку попугаев. Парни в джинсах и полосатых свитерах выглядели несерьёзно и, почему-то, неухоженно. Никто не облачался в чёрное. И я закутался в цвет ночи вновь, чтобы сказать: «Я не желаю иметь с кем-либо из этих лиц ничего общего». С кем я дружил? Друзей не было. Были приятельские отношения по интересам. Я разговаривал в свободное от учёбы время с преподавателями, родителями одноклассников, дядей, дедом. В отличие от зелёного меня, они путешествовали, попробовали разные интересные работы и знали многое из того, что не знал я. Пока ровесники обсуждали дела любовные и субботние пьянки, я интересно проводил время с более старшими знакомыми. И я отчаянно жаждал сократить пропасть между ними и мной.

    Третья волна настигла меня в период, когда я начал работать. К этому времени я смирился с неизбежностью определенного процента невежества в человеческом обществе. Чужие мнения меня более не беспокоили. Я ничего не хотел сказать своим видом и своей одеждой. Кто ищет, тот найдет. Мой тесный круг общения все еще составляют люди старше меня, но уже с меньшим разрывом в возрасте. Каждый новый предмет гардероба приобретался исключительно исходя из его целесообразности. Светлый пуховик пачкается на четвертый день, поэтому я предпочту черный. В темных штанах не страшно сесть на не очень чистую лавочку. В черной футболке не страшно вспотеть или облиться. Черный цвет преактичен и сочетается почти с любым другим. 

    Таким образом я могу объяснить любое свое действие, любую симпатию или антипатию. Любопытничайте.

Зарисовка из жизни.

В ожидании общественного транспорта на остановке двое: рассказчик и девушка интеллигентного вида. Полным безграничного терпения и вежливости голосом молодая леди ведет телефонный разговор. В какой-то момент девушка перестает отвечать собеседнику и слушает его минуты две, после чего, не меняя интонации и выражения лица, изрекает: «А не пойти ли бы вам на хуй?» В скором времени диалог был окончен, и девушка принесла извинения случайному свидетелю.

Вот оно — добро с кулаками; мир, в котором добрые и сильные полиглоты разговаривают с каждым на их языке)

     Я на самом деле люблю дождь, но по иным причинам, нежели в написанном на спор тексте.

     В дождь люди прячутся в бетонных коробках. На улицах пусто. Качели свободны! Погода радует своей прохладой. Приятнее ступать босиком по лужам, чем по раскаленному асфальту. И мне безумно нравятся сопровождающие дождь явления: запах озона, гроза или радуга. 

     Немножко грязи под ногами меня не смущает. Это того стоит.

Периодически нам приходится слышать: «Неужели ты был обо мне такого мнения?» или «Как вы могли такое обо мне подумать?» Легко. Если я слишком плохо вас знаю, то не осмеливаюсь делать каких-либо определенных выводов при нехватке информации, но на всякий случай готовлюсь к худшему. 

Знакомым я называю человека, чьи действия могу предсказать с восьмидесятипроцентной вероятностью. Это вполне реально. Мы предсказуемы. Чтобы не перегружать свой мозг, мы используем шаблоны в принятии решений. В быту мы называем их каждый на свой лад: привычки, принципы, кодекс чести. Однажды из любопытства я изложил шаблоны своего мышления на бумагу. Так как это скелет моей психологической составляющей, я назвал его соответственно.

1. Цель жизни – счастье (исключительно в долговременной перспективе).
2. Универсального рецепта счастья не существует.
3. Что бы ни случилось – будь покоен. Покой – это процесс.
4. Представления о некоторых вещах необходимо сформулировать для себя самому.
5. Некоторые вещи не надо пробовать.
6. «Немножко» не существует.
7. Помогай тогда и только тогда, когда тебя об этом просят.
8. Проси о помощи, когда она тебе нужна.
9. Уважаемые и любимые мною люди – часть меня.
10. Принцип взаимности начинается с золотого правила.
11. Жертвы бессмысленны.
12. Сожаление бесполезно.
13. Не позволяй себя ломать. Ни один человек/книга/ремарка /место не должны этого делать. Мир слишком разнообразен, чтобы адаптироваться к той его части, где ты находишься в данный момент.
14. Выходи из зоны комфорта, но делай это самостоятельно.
15. Держи в узде свой язык, но не мысли.
16. Обманывай других, если этого требует случай, но не себя.
17. Друг познается в беде.
18. Я ничего не должен своим врагам.
19. Игнор – самое жестокое наказание.
20. Всякий человек неоднозначен. Всякий человек может чему-то научить.
21. Плохие вкусы – вирусы, уничтожающие человека.
22. Плохое общество встречается и среди неодушевленных предметов.
23. Сравнить двух людей невозможно. Сравнить степени их владения одним и тем же навыком приемлемо.
24. Познание бесконечно. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Учиться не стыдно.
25. Не бойся взаимодействовать с теми, кто умнее/сильнее/опытней, и показаться глупцом: иного пути к саморазвитию нет.
26. Тот, кто говорит, что не боится – либо врет, либо сошел с ума.
27. Порядок в комнате – порядок в мыслях. Живи налегке.
28. В здоровом теле – здоровый дух. Двигайся.
29. Меньше слов, больше дела.
30. Мечтай. Твори.
31. Успех и самореализация – разные вещи; на первое можно забить.
32. Оценки и знания – не одно и то же. Ярлыки и содержание – не одно и то же.
33. Помни о том, что ты – пингвин, отличный от ягуара, медведя и черепахи.
34. Ты – продукт истории. Не бойся быть похожим, стремиться, копировать.
35. Будь критичен.
36. Тупик – это выход из положения, который нам не нравится.
37. Бейся на своем поле боя.
38. Твоя свобода заканчивается там, где начинается нос твоего соседа.
39. Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Однако божественный смех не есть плохо.
40. Панацея существует. Это юмор.
41. При любых обстоятельствах ты будешь кому-то не нравиться. Это неизбежно, но ровным счетом ничего не значит.
42. Отличай свои проблемы от чужих. Cui prodest?
43. Никто не может унизить тебя без твоего на то разрешения.
44. Не создавай культа. Идеала нет.
45. Внешность не говорит ТЕБЕ ничего.
46. Поспешай не торопясь.
47. Замечай времена года. Не забывай свою мать.
48. Забей на праздники. Твое настроение, равно как и проявление внимания и признательности ближним, не должно зависеть от календаря.
49. Один день в году твое прошлое говорит с будущим.
50. Посещай кладбище.
51. Каждый имеет право на тайну.

Наверняка что-то из перечисленного выше осталось непонятым. Задавайте вопросы. Для любознательных нет секретов.