От реальности, боли и горя в свой дом
убегу, чтобы там не жалеть ни о чём.
Отдохнув в тишине, в ночь окно распахну
и, достав чёрных красок и кисти, начну
покрывать краской стены, полы, потолок
и на мебель обрушу чернильный поток.                                                                  Чёрный кот мой запрыгнул на чёрный диван,
а на чёрном столе стоит чёрный стакан.
Почернели на полках бумаги листы,
и чернеют мои мысли, сны и мечты.
В чёрной комнате вижу теперь свой портрет. 

Я раскрашу весь мир в свой любимый цвет.

    Каков ваш любимый цвет и чем обусловлен ваш выбор? В разные периоды биографии чёрный был для меня спасением, рекламой, инструментом.

    Первая волна страсти к чёрному накрыла меня в 15 лет. В это время я начал своё знакомство со школой рока вообще и отдельными его направлениями в частности. Тяжёлая немецкая сцена вселяла бодрость. Так называемый готический металл (мистический на самом-то деле, а не готический, ибо религией тут и не пахнет) открывал двери в мир нереальных событий и сказочных существ. Непривычный для слуха индастриал разбавлял долгожданным хаосом слишком правильный мир. Альтернатива пробуждала чувство социальной ответственности и наводила на когда-то забытые глубокие думы. Внезапно открывшееся разнообразие, тем не менее, было нанизано на одну нитку. Всё перечисленное было… сильным. И крутым. От этой музыки веяло мощью. Она заставляла уважать себя. И это было то, чего так недоставало худосочному прилежному ученику. Любовь к чёрному цвету была ни чем иным, как желанием причаститься к тому, что сильнее тебя, но к чему ты хочешь стать ближе.

    Вторая волна была выражением протеста. Это был выпускной период. Мне так и не удалось «влиться» в коллектив, и, более того, я в нём разочаровался. Мне не нравились пошлые шуточки и публичные унижения кого бы то ни было. Обусловленность подколок по поводу генетических черт вызывала сильное сомнение. Выражение товарищеских уз посредством взаимных оскорблений казалось ненормальным и непонятным. Попытки школьников слепо следовать моде, пренебрегая стилем, казались глупыми. Девушки в яркой разноцветной одежде напоминали стайку попугаев. Парни в джинсах и полосатых свитерах выглядели несерьёзно и, почему-то, неухоженно. Никто не облачался в чёрное. И я закутался в цвет ночи вновь, чтобы сказать: «Я не желаю иметь с кем-либо из этих лиц ничего общего». С кем я дружил? Друзей не было. Были приятельские отношения по интересам. Я разговаривал в свободное от учёбы время с преподавателями, родителями одноклассников, дядей, дедом. В отличие от зелёного меня, они путешествовали, попробовали разные интересные работы и знали многое из того, что не знал я. Пока ровесники обсуждали дела любовные и субботние пьянки, я интересно проводил время с более старшими знакомыми. И я отчаянно жаждал сократить пропасть между ними и мной.

    Третья волна настигла меня в период, когда я начал работать. К этому времени я смирился с неизбежностью определенного процента невежества в человеческом обществе. Чужие мнения меня более не беспокоили. Я ничего не хотел сказать своим видом и своей одеждой. Кто ищет, тот найдет. Мой тесный круг общения все еще составляют люди старше меня, но уже с меньшим разрывом в возрасте. Каждый новый предмет гардероба приобретался исключительно исходя из его целесообразности. Светлый пуховик пачкается на четвертый день, поэтому я предпочту черный. В темных штанах не страшно сесть на не очень чистую лавочку. В черной футболке не страшно вспотеть или облиться. Черный цвет преактичен и сочетается почти с любым другим. 

    Таким образом я могу объяснить любое свое действие, любую симпатию или антипатию. Любопытничайте.